Steyr 120 Cabrio — Три жизни одного трофея

Видели когда-нибудь эту машину? Да видели наверняка. Совсем недавно она промелькнула в самом начале фильма «Стиляги». Не смотрели? А «Брат-2» хоть посмотрели? Ну вот и славно...

Там персонаж Сергея Маковецкого ездит именно на этом авто. Не на таком же (где второе такое взять), а именно на этом. А в приёмной у него, кстати, на столике лежит журнал «АвтоЗвук». Это совпадение, конечно, но Альберт Эйнштейн и Грегори Хауз утверждали: совпадения — это способ для бога сохранять анонимность.

Вот, получается, снова встретились. В «Авто-Звуке» образца 2009 года, правда, и Steyr совсем не такой, каким был в 2000-м, во время первой встречи. Машина эта не только прожила интересную жизнь, но и продолжает её проживать. Место рождения машины известно, год — лишь приблизительно. Германия, либо 1935, либо 1936, эту модель делали только два года. 

Вообще, роль этой автомобильной марки в истории явно недооценена. Вот, например (типа, а знаете ли вы?): одну из моделей фирмы, а именно— Steyr 50, проектировал сам Фердинанд Порше, причём одновременно с «Фольксвагеном-Жуком», и, по легенде, происходило это на двух кульманах, установленных напротив. Или вот: первыми такси в Москве были Renault (для пассажиров попроще) и Steyr (теперь бы сказали — «бизнес-класс»). А ещё в 50-е годы в Австрии выпускались «Фиаты» под маркой Steyr FIAT. И наконец: горячо любимый трудовым и примкнувшим к нему народом «Гелендваген» при рождении и все молодые годы назывался Steyr Daimler Puch и так же мало предназначался гражданской публике, как и появившийся годы спустя Hummer. Согласитесь, есть у марки заслуги перед человечеством.

Этот, конкретный и отдельно взятый Steyr модели 120 Cabrio 2 Fenster во время своей первой жизни, в годы войны, занесло под Курск. Под управлением первоначального владельца из командного состава вермахта или уже в качестве трофея — сейчас неизвестно, там тогда такое было, что выяснять-то, собственно, не у кого. Большую часть послевоенных лет машина провела в глубоко коматозном состоянии в заброшенном сарае на краю неперспективной деревни, там её и нашёл нынешний владелец, на время съёмки одолживший машину Маковецкому. Или Балабанову. Хотя что значит «нашёл»... ценность трофея не была несомненной. От машины к моменту находки (а это было в 1996 году) остался только кузов и фрагменты салона, ни двигателя, ни коробки, ни ходовой.

Шансов восстановить автомобиль до оригинального состояния не было, «Штейр» — это не «Мерседес» или «Опель», не так уж много их и было-то. И решили сделать микс: оригинальный кузов, новая механика и новый салон с элементами стилистики старого, где возможно. Эта фаза работ включала установку на раму (разумеется, раму) машины двигателя, по габаритам очень похожего на «родной», тоже рядная «шестёрка», но позаимствованного у «посольского» Mercedes W126. От него же взяли коробку-автомат и часть деталей подвески. Сиденья, реализующие формулу 2 + 2, приспособили от Porsche 944, что даже стало щедрым жестом, в оригинале формула была 2 + 1: два места впереди и одно, поперёк салона — сзади.

Долго ли, коротко ли (долго, конечно, такие вещи коротко не делаются), но машина встала на ноги и поехала. К моменту появления на широком экране «Штейр» уже наслаждался новой жизнью. Но ведь это когда было, почти десять лет назад. И вот, владелец решил, что настала пора улучшить качество жизни одного из авто своей коллекции (у него есть несколько таких раритетов, включая настоящий «Виллис» военной сборки и мотоцикл BMW с отлично сохранившейся треногой пулемёта. Без пулемёта, правда).

Задача была такова: обновить салон и поставить музыку. Задача, в общем, типичная, если бы не машина... Тем не менее начали работать. Схему установки выбрали классическую: фронт — тыл — сабвуфер на двух усилителях. Дело было за малым — пристроить это в машине рациональным и гуманным для всё ещё крайне необычного интерьера. Стандартному подходу покорилось только головное устройство: его установили в центральную консоль.
В оригинале, разумеется, этой детали не было и быть не могло, тогда приборная панель обрывалась на уровне рулевого вала. Поставили, стилистически увязав с воспроизведённой в стиле оригинала деревянной приборной панелью. Дальше — акустика. Решено было поставить полноразмерный (значит— 6-дюймовый компонентный) фронт, а тыл, изначально предназначенный для подзвучки, сделать с ограниченной полосой, каким ему в этой роли и надлежит быть. Тыловой акустикой стала пара мидбасов калибра 130 мм. И фронтальная, и тыловая акустика — Hertz, серии HSK. Фронт и тыл подключены к четырёхканальному Audiosystem Twister, второй аппарат этой же серии, только двухканальный, сейчас работает на сабвуфер. Первоначально там находился двухканальный Adagio схожей мощности. Схожей системы охлаждения у него, правда, не было, и, поскольку усилители стоят практически в закрытом объёме, он чуть что норовил перегреться и отключиться. А усилители стоят под подушкой заднего сиденья, это сочли наилучшим местом с точки зрения сохранения вида (не объёма, конечно, он здесь не очень-то и нужен) багажника. Там, в багажнике, пусто и оригинально, поскольку и сабвуфер пристроили в пределах салона. 10-дюймовая головка Adagio помещена в закрытый ящик объёмом 26 л за спинкой заднего сиденья. Точнее — между спинкой и находящимся за ней бензобаком. Собранный из фанеры ящик выглядит довольно миниатюрным и плоским, дело в том, что немалая часть объёма уведена вниз, ниже уровня сидений. Крепится корпус сабвуфера к очень удачно оказавшимся поблизости стальным профилям, установленным на первом этапе реставрации машины для восстановления жёсткости кузова после полувековой комы.

Теперь — акустика. Фронтальные мидбасы — ясное дело, в двери. И, конечно, на металл, как положено. Однако, как оказалось, металл в дверях довоенных машин использовался не так, как это делают теперь. Внешние панели дверей — толщины неимоверной, на ощупь и стук (ну не сверлить же ради любопытства) — миллиметра два, не меньше. А внутренние, обычно дающие опору акустике... просто отсутствуют. Тогда решили ставить на обивку. Но уж сделать её как положено. Обивкидверей — самые настоящие фронтальные панели акустических систем, они сделаны из 15-миллиметровой фанеры с дополнительными элементами жёсткости.

Тыловая акустика просилась в боковые панели кузова, по сторонам заднего сиденья. Удовлетворить эту просьбу, однако, не удалось: всё место там занято рычагами и тягами каркаса крыши (поднимаемой и опускаемой строго вручную, это, наверное, можно было и не говорить...). Тогда применили другое решение: тыловая акустика — тоже в дверях, но ближе к заднему краю. Пищалки на стойках? Да это бога не бояться, на таких-то стойках, к которым даже лобовое стекло подвешено на шарнирах, чтобы, значит, в погожий день насладиться ветерком в лицо. Стали примерять и пищалки к дверям и нашли удачное место и наклон. Теперь, когда личный состав акустики оказался построенным, образ новых обивок сложился:на них установили опорные кольца для динамиков и отформовали из стеклошпатлёвки рельефные подиумы. Теперь всё это — и то, что было, и то, что появилось — в кожу. Одетым нарядно и по моде Steyr встречает свою третью жизнь. Наверняка не последнюю...